29937

Напечатаны письма Пушкина. Идетъ толкъ объ нихъ. Одни говорятъ, что ничего въ нихъ нѣтъ, бранятъ даже. Я вовсе не о Марковѣ Евгеніи говорю: этотъ – принципъ… Нѣтъ, бранятъ люди, повидимому, шире смотрящіе. А главное, чтò удивительно:¹ не находятъ ничего въ письмахъ Пушкина такіе, которые отъ Дневника Вашего въ восторгѣ, и со всѣмъ тѣмъ, что Вы говорите въ Дневникѣ, согласны.

Вотъ это-то удивительно… Другіе – еще не знаю, много ли ихъ – въ восторгѣ отъ этихъ писемъ. Я про себя скажу. Я только по письмамъ узналъ Пушкина. Какая это – симпатичная была личность, и какая геніальная личность! А главное – «тутъ русскій духъ, тутъ Русью пахнетъ»….. Ну и проч. и проч…. Ѳедоръ Михайловичъ, Вамъ вѣдь они вѣрятъ! Скажите хоть слова два объ этихъ письмахъ гдѣ-нибудь въ газетѣ. И повѣрьте, станутъ читать ихъ. А то вѣдь теперь какой-нибудь Марковъ обругалъ, ему повѣрили – и тоже бранятъ, а читать не читаютъ. Вы же если скажете, – это заставитъ ихъ прочитать,

и можетъ-быть, просвѣтлѣетъ ихъ глазъ. Положимъ «чтò на иной глазъ поэма, то на другой – куча», но все-таки…, можетъ, перемѣнятъ² «кучу» на «поэму». Я вѣдь вонъ въ первый разъ когда былъ на «Жизни за Царя», то – куча, куча и куча. А теперь, когда 30-40 разъ³ сходилъ на эту оперу, – такая «поэма», лучше которой⁴ ничего въ Россіи и нѣтъ. Что я въ Россіи? — Во всемъ мірѣ….. Такъ, можетъ-быть, и тѣ…. перемѣнятъ взглядъ и увидятъ въ⁵ этой теперь по ихнему⁶ кучѣ поэму. А сейчасъ на ихъ взглядъ письма Пушкина – куча…… А какой языкъ!? Вашъ языкъ – тѣнь этого языка: Только, однако,⁷ у Васъ однихъ и видишь этотъ отблескъ языка

Пушкина. Изъ всѣхъ писателей Вы только (по языку) подходите къ Пушкину….. Ахъ, какая высокая личность, какая милая! Добродушіе какое, юморъ этотъ… Ну, просто, сказалъ бы – прелесть, да это слово сюда нейдетъ… Неужели Вы не скажете? Только вѣдь слова два, не больше. Указать только, что вотъ-де шедёвръ, изъ шедевровъ шедевръ⁸… Считали, да и теперь еще есть, которые считаютъ Пушкина – салоннымъ поэтомъ, прихвостнемъ большаго свѣта, двора и т. д… Гдѣ же? Этого вовсе нѣтъ, такъ-таки положительно изъ писемъ его этого ничего не видно. Да и не такой онъ былъ человѣкъ, чтобы быть у кого-нибудь или гдѣ-нибудь прихвостнемъ!… Если же вращался онъ въ томъ кругу, такъ они хоть немножечко бы подумали и поглядѣли… Да вѣдь я же не умѣю ничего сказать: я только чувствую. А на чувствованіях<ъ> однихъ далеко, какъ говорится, не уѣдешь… Поэтому смолкаю, и прошу Васъ извинить меня за это безпорядочное письмо къ Вамъ, и вмѣстѣ – принять увѣреніе въ моемъ почтительномъ и искреннемъ къ Вамъ уваженіи и преданности.

Одинъ изъ Потугиныхъ – въ вербальномъ значеніи этого слова.

<Штемпель: 12 МАР. 1878 С. ПЕТЕРБУРГЪ. – Ред.>