№ 2, 2025 год

В публикации введены в научный оборот документы, связанные с возведением в потомственное дворянство в 1828 г. отца писателя Михаила Андреевича Достоевского, его сыновей Михаила, Федора и Андрея и дочери Варвары. Они извлечены из архивного дела под названием «Доказательства о дворянстве г. Достоевского. 1828», обнаруженного автором в Центральном государственном архиве Москвы (ЦГА Москвы), в фонде Канцелярии Московского дворянского депутатского собрания. Публикация документов сопровождается описанием процедуры рассмотрения и утверждения прошения М. А. Достоевского о внесении его с детьми в третью часть родословной книги дворянства Московской губернии. Вносятся коррективы в традиционные представления о хронологии этого события. Также введены в научный оборот документы из хранящегося в Российском государственном историческом архиве (РГИА) в фонде Департамента герольдии Сената дела «О дворянстве рода Достоевских». Установлена внутренняя связь документов двух архивных дел. Дополнительно опубликовано определение Московского дворянского депутатского собрания от 12 сентября 1881 г. о внесении в родословную книгу вдовы писателя Анны Григорьевны Достоевской и детей Любови и Федора.Достоевские, потомственное дворянство, родословная книга, Мос ковское дворянское депутатское собрание, Департамент герольдии Правительствую щего сената, Центральный государственный архив Москвы, Российский государствен ный исторический архив

В статье введены в научный оборот новые архивные материалы, касающиеся московской ветви родословного древа Ф. М. Достоевского, которые обнаружены автором в Центральном государственном архиве г. Москвы (ЦГА Москвы). Выявлены неизвестные прежде исследователям одиннадцать членов рода, относящихся к семьям Анны Михайловны Котельницкой-Тихомировой и Евдокии (Авдотьи) Михайловны Котельницкой-Меморской — родных сестер бабушки писателя Варвары Михайловны Котельницкой-Нечаевой. Опубликованы актовые записи из метрических книг о венчании этих двоюродных бабушек Достоевского и об их кончине (первой в 1804-м, а второй в 1837 г.), о рождении (и в ряде случаев о смерти) их детей. Собраны первоначальные сведения об их мужьях — Андрее Гавриловиче Тихомирове и Михаиле Федоровиче Меморском. Обозначена проблема установления года рождения лиц, родившихся в Москве ранее 1777 г., а также исчисления года рождения по данным исповедных ведомостей. На основе архивных разысканий внесен ряд коррективов в воспоминания младшего брата писателя Андрея Михайловича Достоевского, восполнены лакуны в генеалогической росписи московской ветви рода писателя, опубликованной в фундаментальной «Хронике рода Достоевских» (2013).Ф. М. Достоевский, Котельницкие, Тихомировы, Меморские, генеалогия, метрическая книга, исповедная ведомость

Ф. М. Достоевский и Д. В. Григорович, знакомые со времен учебы в петербургском пансионе К. Ф. Костомарова, а затем в Главном инженерном училище, являлись противоположными натурами и на протяжении их общения никогда не были особенно близки. Однако середина 1840-х гг. стала временем наибольшего сближения двух писателей и их взаимного влияния на творчество друг друга. Одним из самых известных эпизодов мемуарной литературы о Достоевском является случай, описанный Григоровичем. В 1844 г. начинающий писатель Достоевский дал Григоровичу, готовящему к печати дебютное произведение «Петербургские шарманщики», совет дополнить описание падения брошенного шарманщику пятачка яркой деталью. Образ звенящей и подпрыгивающей монеты стал примером тонкости литературного вкуса будущего автора «Бедных людей» и образцом стилистических требований к реалистическому произведению. Свидетельство Григоровича обычно принимается и цитируется без сомнений в его достоверности. В статье приведены факты, что бывший сосед Достоевского по квартире имел способность сочинять в своих разговорах и воспоминаниях. Однако историю с Достоевским он вряд ли сочинил, так как литературный урок отразился не только в очерке Григоровича «Петербургские шарманщики», но и в повести «Пахарь». Разговор с Григоровичем и чтение его очерка не прошли бесследно для самого Достоевского. Он использовал образ звякающей монетки, брошенной шарманщику, в романе «Бедные люди», а в рассказе «Господин Прохарчин» перечислил героев народного кукольного театра из очерка Григоровича. Вероятно, стилистический урок Достоевского Григорович помнил спустя полвека. Судя по наставлениям, данным Григоровичем молодому писателю Антону Чехову в письме 1886 г., он с возрастом и усовершенствованием писательских навыков уточнил свою позицию относительно пределов допустимого при введении художественных деталей в реалистические описания. В результате он советовал Чехову не увлекаться излишними подробностями, имеющими «цинический оттенок» и портящими впечатление от текста у читателя, — молодой писатель согласился с Григоровичем и последовал этой рекомендации в дальнейшем творчестве. Советы по совершенствованию литературного стиля, данные Достоевским и впоследствии Григоровичем, стали классическими уроками писательского мастерства.Достоевский, Григорович, Чехов, натуральная школа, Физиология Петербурга, шарманка, Бедные люди, Господин Прохарчин, Преступление и Наказание, переписка

Для Ф. М. Достоевского имя Н. М. Карамзина было связано, как известно, с воспоминаниями детства. После знакомства в 1862 г. с «Запиской о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях» имя историографа ассоциировалось со славянофильскими идеями об объединении «земель русских». Фигуры придворного историографа Н. М. Карамзина и государственного деятеля М. М. Сперанского заняли особое место в размышлениях Ф. М. Достоевского о духовном и историческом пути России. На Сперанского Достоевский обратил внимание в 1861 г. благодаря книге М. А. Корфа «Жизнь графа Сперанского» и рецензии на нее М. И. Владиславлева, заказанной М. М. Достоевским и опубликованной во «Времени». Имена Сперанского и Карамзина единственный раз оказались рядом в июньской записи 1870 г. в подготовительных материалах к роману «Бесы»: «Кто: Сперанский или Карамзин?». Черновая запись свидетельствует, что в сознании романиста позиции этих исторических деятелей были соотнесены с содержанием полемики славянофилов и западников в качестве диаметрально противоположных и идеологизировались: имена Сперанский и Карамзин знаменовали мысль о двух возможных путях в дальнейшем развитии России. Если cлавянофилы («консерваторы»), с точки зрения Достоевского, утверждая допетровский идеал, являлись лишь отвлеченными мечтателями, то западники («нигилисты») продолжали дело Петра I — разрушение традиционных основ. «Мечтательность» славянофилов преодолевалась у Достоевского карамзинской мыслью о диалектической связи старого и нового. Размышления романиста претворятся в известной формуле о всемирности, всечеловечности, всепонимании и всеотклике. Этими качествами, по мнению Достоевского, обладал А. С. Пушкин.Достоевский, Карамзин, Сперанский, Пушкин, Бесы, консерватизм, нигилизм, славянофильство, западничество, почвенничество, историософия