Ф. 212.I.106

<В верхнем левом углу карандашом поставлен год: (1877 г.) – Ред.>

Зачеркнутое не читайте – плохо написано. Можетъ-быть. Очень, очень хочется этому вѣрить (Это по поводу послѣдняго (ноябрьскаго) выпуска Дневника). И съ наслажденiемъ читаешь. Уже три раза прочиталъ. И «стрюцкiе» хороши, – тѣмъ именно хороши, что ужъ очень многихъ захватываютъ; по крайней-мѣрѣ, себя я вполнѣ узналъ въ этомъ опредѣленiи….. «Стушеваться» я давно употребляю, и очень часто: ужъ очень оно хорошо тѣмъ, что и деликатно и сердито (какъ говорятъ: и дешево и сердито); но я не зналъ, что Вамъ принадлежитъ это слово. И объясненiе этого слова прелестно еще и тѣмъ, что тутъ я встрѣчаю,

чуть не въ первый ли разъ, выраженiе: «Сойти на нѣтъ». Это еще лучше, можетъ-быть, потому, что для меня въ первый разъ…… Но что же, однако, это за новое Слово, которое произнесетъ мiру православное славянство? Чего же не достаетъ Западному соцiализму, даже и въ соединенiи съ Католичествомъ? Вѣдь соцiализмъ и одинъ, самъ по себѣ, заключаетъ въ себѣ элементы объединенiя всѣхъ въ одно, въ одно братское семейство, общество? Хоть бы наприм<ѣръ> Лассаль. Чего же не достаетъ его соцiализму? (Мнѣ почему-то (ужъ не знаю почему) не совсѣмъ понравилась его личность (Вѣстникъ Европы, ноябрь 77 г.), – чего-то какъ будто не достаетъ въ немъ. Хотя нельзя не признать, что личность прелестная. Но полюбить его, мнѣ кажется, какъ-то трудно. И вѣдь русская дѣвушка не могла его¹ полюбить. А какъ это хорошо! И какая же она славная! И что всего удивительнѣе, мнѣ даже прiятно, что она не вышла

за него замужъ, т. е. никакъ не могла полюбить его. А человѣкъ вѣдь удивительный онъ былъ. Тутъ какая-то есть разница между лучшимъ западнымъ человѣкомъ² и нашимъ – разница, которой я не пойму…… Однако, я не о томъ хотѣлъ говорить). Мнѣ сегодня пришлось говорить съ однимъ «европействующимъ» субъектомъ. Онъ мой прiятель, и человѣкъ хорошiй добрый. Онъ говоритъ, что человѣку надо имѣть возможность – развивать свой умъ, тѣло и нравственное чувство…… Только три, и больше ничего. Хорошо питаться, имѣть досугъ для развитiя ума и нравственнаго чувства – и все. А этого, прибавилъ онъ, я и безъ Православiя вашего, въ соцiализмѣ найду. Правда это? По крайней мѣрѣ, до появленiя Дневника, т. е. года два тому назадъ, и я тоже говорилъ. Съ тѣхъ поръ пошатнулось во мнѣ старое, а  къ новому, болѣе путному, я никакъ не могу прiйти….. Я хочу, я желаю быть русскимъ (по рожденiю, я коренной русскiй, православный, сынъ сельскаго священника), но я не пойму многаго. Я не понимаю,

чтò же такое даетъ мiру Православiе, или православное славянство, чего бы тамъ не было въ соцiальныхъ (лучшихъ) школахъ, надъ чѣмъ бы тамъ не трудились? Прудонъ, Лассаль и многiе другiе. А мы вѣдь скажемъ³ что-то такое, чего тамъ нѣтъ… Положимъ, общинное землевладѣнiе, надѣлъ и т. д. все это такъ, конечно. Но все это, кажется, не то, недостаточно опредѣляетъ отличiе, не въ существенномъ по крайней мѣрѣ. Развѣ въ характерѣ русскаго человѣка? Въ общемъ, народномъ характерѣ? Но какой же онъ этотъ характеръ? Какими чертами его можно опредѣлить. Мнѣ думается, только вотъ не могу себѣ я ясно представить и офурмулировать⁴, что все это общинное землевладѣнiе и многое другое, и даже само⁵ Православiе есть слѣдствiе, а не причина<.>

Это письмо когда-то написано (и не дописано) было съ тѣмъ чтобы послать Вамъ. Да такъ и осталось.⁶ Попалось случайно сейчасъ въ руки, и⁷ не знаю почему, хочется послать.