29948

Простите смѣлость, съ которою я рѣшаюсь отнять отъ Васъ нѣсколько минутъ Вашего драгоцѣннаго времяни, хотя, конечно, Вы понимаете, что прочтенiе этого письма не сочтется Вамъ непремѣнною обязанностью, и я нисколько, нисколько не подумаю обидится или негодовать или, вообще, чувствовать что нибудь подобное если ни¹ увижу, ни услышу, нигдѣ, никогда ни малѣйшаго намека на мое письмо. Тѣмъ болѣе, что я не напишу ничего такого, что могло бы заинтересовать Васъ, Васъ, котор<ый> такъ много видѣлъ, слышалъ, знаетъ…

Я и то понимаю, какъ² глупо писать къ человѣку незнакомому, и такъ неделикатно тревожить его. Сознавая это, я оттого такъ долго откладывала рѣшенiе написать къ Вамъ, именно съ выхода втораго (2) Вашего «Дневника»³.

Я хочу, я требую отъ Васъ правды, и Вы должны мнѣ ее сказать, именно ради той христiанской любви, которую Вы проповѣдуете.

Требуя отъ Васъ правды, я едва рѣшаюсь предложить Вамъ вопросъ, на кот<о>рый

жду отвѣта. А отчего? Вы, такой чуткiй, такъ глубоко проникающiй, поймете ли Вы это сами?

Вотъ самая слабая форма того вопроса, на который я хочу отвѣта: Къ чему такая похвала женщинѣ? «Изъ уваженiя ли къ ея дѣйствительнымъ качествамъ и силамъ, или дань времени, съ затаенной насмѣшкой въ сердцѣ, или высокопарная теорiя, тэма, которую такъ удобно варьировать прекрасными, мягкими, любвеобильными словами, а на дѣлѣ – обидный, даже, можетъ быть жестокiй разладъ со словомъ?

Не оскорбляйтесь недовѣрчивостью и рѣзкостью вопросовъ, мы столько разъ были обмануты, что не хочется вѣрить только одному теплому слову, съ какою задушевностью оно ни было бы сказано. Я знаю, бываютъ извѣстныя настроенiя, когда желаешь вѣрить и вѣришь въ искренность своихъ, подъ извѣстнымъ впечатлѣнiемъ, словъ, но эта искренность минутная и тѣмъ болѣе фальшивая, что обманываешь себя также простосердечно и искренно какъ и другихъ. Боюсь, не эта ли минутная сочувственность, которая опаснѣе злой

насмѣшки, даетъ случай говорить такъ много по поводу извѣстных<ъ> вопросовъ; и тѣмъ болѣе такiе «сочувственники» ограждены отъ упрековъ, что смѣло могутъ сказать: мы говорили искренно.

Еще скажу отчего я боялась писать къ Вамъ: боялась упрека – въ рисовкѣ. Насъ такъ часто упрекаютъ во многомъ, а чаще именно въ рисовкѣ, что, право, 100 разъ подумаешь прежде, чѣмъ рѣшишься на что нибудь, какъ я, напр<имѣръ> рѣшилась на такой подвигъ – писать къ Вамъ.

Говоря искренно, я обратилась къ Вамъ потому только, что надо, надо къ кому нибудь обратиться, а я никого не знаю, а Вы мнѣ кажетесь болѣе правдивы, я Вамъ все таки вѣрю болѣе, чѣмъ другимъ.

Но, повторяю, я не смѣю надѣяться на какое либо вниманiе съ Вашей стороны. Я сознаю свою ничтожность, не ради картинности позицiи, не ради опять таки несчастной рисовки, но сознаю ради своей дѣйствительной ничтожности, повѣрьте мнѣ, повѣрьте мнѣ такъ, какъ по Вашимъ словамъ, Вы дѣйствительно⁴ можете вѣрить женщинѣ.

Есть у меня еще одинъ жгучiй вопросъ, который какъ червякъ, точитъ и умъ и сердце, котор<ое> заставляетъ человѣка доходить до постыднаго чувства – до отчаянiя; но вотъ уже нѣсколько мѣсяцевъ разрѣшить его я не могу, а между

тѣмъ время идетъ, идетъ…

Семьянинъ – отець, мужъ, бросаетъ жену, дѣтей, и идетъ на вѣрную смерть; его жалѣютъ, о немъ плачутъ, но никто его не порицаетъ: онъ заслуживаетъ похвалы, уваженiя – имъ гордятся⁵.

Смѣетъ ли женщина поступить такъ?

Вы, наши руководители, Вы, для которых<ъ> пришла завидная пора великодушно вытаскивать насъ⁶ за уши изъ грязи, что Вы скажете на это?

Говорю съ Вами такъ искренно потому, что Васъ не знаю, и что Вамъ легче судить, т. е. со стороны, и легче дать мнѣ правдивый, хотя бы и жесткiй, отвѣтъ; людямъ же мнѣ близкимъ боюсь и не смѣю говорить объ этомъ, по многимъ, многимъ причинамъ.

Если можете, если хотите, если, наконецъ, стоитъ сказать мнѣ что нибудь, скажите, только скажите искренно, не насилуйте себя, если не хотите – я не только не въ претензiи, но, повѣрьте, я больше никогда и не подумаю Васъ обезпокоить. Навязываться я не хочу, но на всякiй случай попрошу Васъ, если Вы только захотите обратить вниманiе на мои слова, показать мнѣ какъ нибудь, что Вы скоро отвѣтите мнѣ такимъ или такимъ образомъ.⁷ Мнѣ кажется для этого можетъ служить № какой ниб<удь> газеты хоть Новое Время⁸ гдѣ въ концѣ объявленiй, подъ литерами хоть А. А. А.

двумя, тремя словами Вы можете подать мнѣ надежду.

Глубоко уважающая Васъ.

P<.> S. Только сегодня вечеромъ получу я Ваши «Дневники». Прочитавъ их<ъ> я можетъ быть и не послала бы къ Вамъ письма, но пока что, я рѣшилась и посылаю его на Вашъ, (замѣтьте) строго-критическiй взглядъ.

_____

Я вижу и чувствую какъ время бѣжитъ…

Боже…

<На оборотной стороне конверта поставлен штемпель: 4 СЕН. 1876 С. ПЕТЕРБУРГЪ.– Ред.>