№ 4, 2023 год

В статье исследуется черновой автограф романа Ф. М. Достоевского «Бесы» — страницы, содержащие сцену чтения Кармазиновым его сочинения «Merci». Черновой автограф романа «Бесы» представляет собою связный текст, содержащий большое количество авторской правки между строками и на полях. Анализ рукописи позволил установить неточности ее прочтения публикаторами, влияющие на истолкование текста, исправить их и сопроводить необходимым текстологическим комментарием, затрагивающим, в частности, такие проблемы, как установление текста, выявление и анализ новых разночтений между источниками текста, а также пропусков текста в печати. Текстологическую часть работы продолжил предлагаемый в статье историко-литературный и реальный комментарий к новонайденным сведениям об особенностях развития художественного замысла романа «Бесы», поясняющий значение для романного сюжета ряда литературных и исторических мотивов, которые были установлены в процессе анализа рукописных и печатных источников. Рассмотрены исторический подтекст и символика античных мотивов, отразившихся в сцене литературного чтения в «Бесах», а также содержание ряда исторических источников (сочинения античных авторов по истории Древнего Рима, лекции Т. Н. Грановского, ставшего прототипом Степана Трофимовича Верховенского). Новые сведения, открывающиеся при изучении чернового автографа «Бесов», свидетельствуют о том, что античный «след» сыграл немаловажную роль при разработке этого замысла, а также о сложности романной повествовательной структуры.Ф. М. Достоевский, И. С. Тургенев, роман Бесы, Merci, Т. Н. Грановский, аллюзия, античные мотивы

В статье на материале записной тетради Ф. М. Достоевского 1875–1876 гг., хранящейся в Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ. Ф. 212.1.15), а также на материале записной тетради и подписной книги А. Г. Достоевской 1876–1877 гг., хранящихся в Отделе рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ. Ф. 93.III.2.1) и в Рукописном отделе Института русской литературы (Пушкинский Дом) РАН (РО ИРЛИ. Ф. 100. № 30729), рассмотрены некоторые имена книгоиздателей и книготорговцев, с которыми имели дело супруги Достоевские в середине 1870-х гг. Комментарий к этим именам чаще всего отсутствует в первом академическом Полном собрании сочинений писателя (в 30 т.) и в публикации данной записной тетради Достоевского в 83 томе серии «Литературное наследство» или он слишком краток. Цель автора статьи — дополнить уже существующие комментарии или дать новые, а также уточнить прочтение некоторых имен, опираясь на записи из записной и подписной книг А. Г. Достоевской (которые велись почерком, близким к каллиграфическому) и на литературу по издательскому делу и книжной торговле в России во второй половине XIX в. В статье не только даны расширенные комментарии к таким более-менее известным именам, как Ф. А. Битепаж, М. О. Вольф, Я. А. Исаков, но и рассмотрены биографии и уточнены прочтения имен из записной тетради Достоевского книгоиздателей и книготорговцев А. И. Бортневского, Ф. И. Колесова, Ф. Г. Михина, А. И. Манухина, И. П. Семенникова.Ф. М. Достоевский, А. Г. Достоевская, записная тетрадь, подписная книга, книгоиздатель, книготорговец, книжная торговля, Ф. А. Битепаж, А. И. Бортневский, М. О. Вольф, Я. А. Исаков, Ф. И. Колесов, Ф. Г. Михин, А. И. Манухин, И. П. Семенников

Реконструкция первого литературного опыта Достоевского — утраченной драмы «Мария Стюарт» — предполагает выявление и анализ источников замысла. В результате проведенных изысканий была выстроена гипотетическая цепь событий. В 1838 (по другим данным в 1835) году Достоевский впечатлился спектаклем «Мария Стюарт» в Александринском театре с А. М. Каратыгиной в главной роли: созданный актрисой образ королевы-страдалицы совместился с чтением как трагедии Шиллера «Мария Стюарт», так и романа Вальтера Скотта «Аббат». Затем при изучении «исторических данных» о «жизни и казни» Марии Стюарт в кругозор начинающего писателя попало четырехтомное русское собрание документов о ее биографии 1809 г. и французско-русское издание 1839 г. открытых А. Я. Лобановым-Ростовским в архивах писем Марии Стюарт, ее завещания и отчета о казни. В 1839–1840 гг. вышла беллетризованная биография «преступной» королевы, составленная Александром Дюма. В его версии образ Марии Стюарт двоится: наряду с героическим началом характера выступила тема греховной страсти. Раздвоение образа усилил в своем очерке 1841 г. Филарет Шаль, сделавший также акцент на религиозных мотивах развернувшейся исторической драмы. Достоевский, осмысливая в 1839–1842 гг. все эти повороты европейской и русской историографии, мог взять за основу своей пьесы не получивший продолжения у Шиллера диалог кормилицы и Марии в четвертом явлении первого действия его трагедии о соотношении вины и ответственности. У Шиллера Мария Стюарт — заглавная героиня, но не единственная главная, более того, тема Елизаветы во многом перетянула на себя драматургический интерес. Достоевский, скорее всего, сосредоточился на внутренних коллизиях «гигантского характера», поставленного им в ряд героинь Расина (прежде всего «шекспировского очерка» Федры): Мария соединила в себе твердость духа перед лицом страданий и самой смерти со всесилием страсти, сопровождаемой мучениями совести. Продолжить Шиллера позволили освоенные русским автором «исторические данные», на которые намекал Ризенкампф. В статье выявлен и проанализирован круг этих данных, открывавших Достоевскому глубинные коллизии европейской истории в лице одного из культовых ее персонажей.Ф. М. Достоевский, Мария Стюарт, Ф. Шиллер, В. Скотт, А. Дюма, Ж. Расин, Ф. Шаль, источники, реконструкция замысла

Статья посвящена влиянию народной среды, в которой оказался будущий писатель во время летних каникул в родительском имении Даровое Каширского уезда Тульской губернии в 1832–1836 гг., на формирование воззрений Ф. М. Достоевского о русском народе. Работа является продолжением предыдущей публикации на данную тему, где в научный оборот был введен хранящийся в Научном архиве Русского географического общества (РГО) этнографический документ, составленный священником П. В. Проферансовым, настоятелем Свято-Духовского храма в селе Моногарове Каширского уезда, прихожанами которого были Достоевские — помещики Дарового. Настоящее исследование ставит своей задачей значительно расширить и уточнить этнографический контекст «деревенского» периода жизни Ф. М. Достоевского, поскольку в материалах П. В. Проферансова содержатся множественные информационные лакуны, восполнить которые позволяют сведения, присланные в РГО в конце 1840-х гг. помещиками Каширского уезда А. Е. Мещерским и А. Б. Фрейрейсом. Их описания интересны не только богатым этнографическим материалом, но и связью информантов РГО с личностью и творчеством Ф. М. Достоевского. А. Е. Мещерский был дворянским заседателем Каширского земского суда в 1830-е гг., во время судебной тяжбы родителей Ф. М. Достоевского с П. П. Хотяинцевым о чересполосном землевладении в Даровом, а в 1839–1840-х гг. принимал участие в слушаниях по делу о смерти М. А. Достоевского, отца писателя. А. Б. Фрейрейс может служить примером «лучших людей», о которых размышлял Ф. М. Достоевский в «Дневнике Писателя». Новые архивные материалы не только позволяют представить народную среду Дарового, какой мог узнать ее в детстве Ф. М. Достоевский, но и подтверждают провидческие представления писателя о народном характере и «скрепляющей идее» нации.Ф. М. Достоевский, научная биография, имение Даровое, Каширский уезд Тульской губернии, Русское географическое общество, Государственный архив Тульской области, архив, этнографическое описание, русский народ, А. Е. Мещерский, А. Б. Фрейрейс

Эмоциональный монолог Ивана Карамазова в романе Ф. М. Достоевского, метафорично объясняющего свой отказ от гармонии, полученной ценой слезинки ребенка, и сравнивающего его с возвращением Богу билета на право входа в мир, определил устойчивое значение и традицию функционирования этого мотива в русской литературе. Высказывание героя о возвращенном Богу билете в научной литературе исследуется как цитата из трех возможных источников: стихотворение “Resignation” Ф. Шиллера, письмо В. Г. Белинского к В. П. Боткину, «Санкт-петербургские вечера» Ж. де Местра. Данные произведения рассмотрены в статье в качестве текстов, определивших становление мотива возвращения билета Богу как для «Братьев Карамазовых» Ф. М. Достоевского, так и для всей русской культуры. Они уточняют, актуализируют, идентифицируют, обозначают мотив. Влиянием текстов Шиллера, Белинского, Ж. де Местра определяется и художественная логика выбора Ф. М. Достоевским слова «билет». Стихотворение “Resignation” Ф. Шиллера, письмо В. Г. Белинского, роман «Санкт-петербургские вечера» Ж. де Местра рассматриваются как разноплановые варианты, отражающие формирование писателем идейной и эмоциональной наполненности мотива возвращенного Богу билета. Тексты Шиллера и Белинского акцентировали идею неприятия мира и бунта против него. Теодицея Ж. де Местра полярна: мир, созданный Богом, принимается, несмотря ни на что. Воздействием произведений с таким противоположным потенциалом и обусловлен выбор Ф. М. Достоевским формулировки «почтительнейший» бунт. Мотив возвращения Богу билета, сформировавшийся на основе деистического концепта, определил гениальное предчувствие Ф. М. Достоевского о грядущем пути России и наполнил его глубинным философским и общечеловеческим звучанием.Ф. М. Достоевский, Братья Карамазовы, Ф. Шиллер, Resignation, В. Г. Белинский, Ж. де Местр, Санкт-петербургские вечера, мотив, возвращенный билет, богоборчество, деизм, образ-символ

В статье рассмотрен мотив растления, который повторяется в нескольких произведениях Ф. М. Достоевского. Постоянные и настойчивые разговоры нарратора и персонажей о возрасте могли быть результатом стремления писателя к достоверности и скандальности повествования. Четырнадцатилетний возраст в российском законодательстве XIX в. был границей, отделяющей половые преступления в отношении детей от остальных половых преступлений. Достоевский это знал и использовал этот факт в своих текстах. Лучше всего это видно в романе «Преступление и Наказание» и в главе «У Тихона», которая должна была войти в состав романа «Бесы». В качестве одного из аргументов в пользу того, что Достоевский соотносил содержание соответствующих эпизодов с действующим в то время законодательством, служит его работа с признанным источником указанного мотива. Писатель был знаком с историей самоубийства тринадцатилетней девочки Марфы Архиповой, которую обвинили в краже. Достоевский переработал эту историю, расширил событийный ряд, добавил эпизод растления и увеличил возраст жертвы. При подобном расширении фабулы возраст героини необходимо было повысить, чтобы избежать громкого скандала, но в то же время оставить болезненный и пугающий сюжет. Матреша и утопленница из «Преступления и Наказания» — не единственные героини Достоевского четырнадцати лет (или около), которые вызывали интерес мужчин или сами такой интерес проявляли и которые могли стать жертвами преступления. В подобных случаях Достоевский всегда оговаривает возраст героини, подчеркивая юридический аспект такого рода отношений.Ф. М. Достоевский, Матреша, Свидригайлов, Ставрогин, Н. Н. Страхов, законодательство XIX века, растление

В статье предпринят обзор петербургских адресов философа, литературного критика и публициста Николая Николаевича Страхова (1828–1896), одного из наиболее близких к Достоевскому людей в 1860–1870-е гг., автора первой посмертной биографии писателя. На основе мемуарной литературы, переписки, официальных документов с опорой на адресные книги, табели домов, атласы С.-Петербурга, иную справочную литературу XIX в. в статье описаны адреса жительства мыслителя начиная с сентября 1844 г., когда он приехал в Северную столицу из Костромы, до дня кончины 24 января 1896 г. Кроме мест проживания, учтены адреса учебных заведений (С.-Петербургский императорский университет, Главный педагогический институт) и мест службы Страхова (2-я петербургская мужская гимназия, Императорская публичная библиотека, Ученый комитет Министерства народного просвещения, Комитет иностранной цензуры); адреса, где при активном участии Страхова собирались редакционные кружки журналов «Светоч», «Время», «Эпоха», «Заря». Во всех случаях указаны как исторические адреса (включая фамилии домовладельцев), так и их местонахождение на карте современного Петербурга.Петербург, Н. Н. Страхов, Достоевский, краеведение, адресная книга, табель домов, атлас Петербурга

В статье рассмотрены методологические аспекты использования терминологического тезауруса М. М. Бахтина в современном достоевсковедении. Преимущественное внимание обращено на инструментальное применение характерных «бахтинских формул» — таких как полифония, концепция жанров, исповедальность слова героя у Достоевского, хронотоп, контекст понимания, мениппея и др. Отмечено, что некоторые из них используются дискретно, то есть вне своих системных связей с бахтинским наследием в целом. В той или иной мере они учитываются в русле отечественной этнопоэтики, в которой проблема Бахтина актуализируется в православном контексте русской культуры; отмечено, что «Бахтин» служит связью Достоевского с религиозно-философской традицией. Несмотря на то, что дискурс ряда работ провоцирует возможный выход на бахтинский контекст понимания Достоевского, в них значимо и «отсутствие» Бахтина наряду с его «ритуальным» цитированием. Бахтинское наследие остается в российском литературоведении важным философским и культурологическим этапом изучения Достоевского.российское достоевсковедение, историческая поэтика, этнопоэтика, Бахтин, терминологический тезаурус

На пять дней японский город Нагоя стал мировой столицей Достоевского. Здесь с 24 по 28 августа 2023 г. проходил ХVIII Симпозиум Международного общества Достоевского (International Dostoevsky Society, IDS). Впервые за все время существования IDS (с 1971 г.) он состоялся в Азии. Это произошло вопреки пандемии и обострению международных проблем и благодаря большим усилиям организаторов из Нагойского университета иностранных исследований, тщательно продумавших программу мероприятия. Участники Симпозиума со всего мира, представившие несколько исследовательских поколений и научных школ, продемонстрировали разнообразие подходов к изучению научной биографии и творчества классика русской и мировой литературы. XVIII Симпозиум был посвящен 150-летию романа «Бесы», самого политического и религиозного произведения великого русского писателя, изданного в 1871–1872 гг. Поэтому главным в работе Симпозиума стало направление «"Бесы" в свое время и 150 лет спустя». Значительное внимание участники научного форума уделили теме «Достоевский в искусстве (музыке, кино, театре, живописи)». Среди других актуальных вопросов современного достоеведения на Симпозиуме были рассмотрены новые методы изучения творчества писателя, в том числе связанные с развитием цифрового Достоевского (Digital Dostoevsky), проблемы поэтики и текстологии его наследия, новые биографические исследования и архивные материалы, Достоевский в работах М. М. Бахтина, рецепция Достоевского в Азии и влияние его идей и образов на азиатскую культуру и литературу. Заключительным мероприятием в работе Симпозиума стал круглый стол «Достоевский и современные японские писатели», на котором выступили популярные прозаики Фуминори Накамура, Риса Ватая и Кейитиро Хирано. Каждый из них говорил о влиянии творчества русского писателя на свои произведения, рассуждал о популярности идей Достоевского в сегодняшнем мире. В данной статье представлен обзор докладов, мероприятий и основных результатов XVIII Симпозиума Международного общества Достоевского в Нагое.Япония, Нагоя, Международное общество Достоевского, симпозиум, мировая достоевистика